Когда Ханна закончила свою работу с загипнотизированным Майером, они посадили его на заднее сидение летающего автомобиля и отправились за остальными. Следующим был Герман Штраус, который находился в кафе возле фонтана со своей девушкой, гадая как бы сделать ей предложение, чтобы она вышла за него замуж. Не судьба. Касание Ханны к его ауре, остановило молодого человека от судьбоносного решения, которому теперь не суждено было сбыться из-за того, что невеста Германа собиралась уезжать в Берлин, где её ждали на новом рабочем месте в частном банке в качестве молодого юриста.
Последним оказался Клаус Бисмарк. Он находился в больнице на приёме у врача, который изучал рентгеновский снимок грудной клетки Бисмарка, где отчётливо были видны трещины на паре его рёбер. Больничный отменяется. Касание биополя, смена ненужных воспоминаний на те, которые должны были быть у него и тех людей, с кем сегодня ему пришлось случайно столкнуться.
Теперь на заднем сидении сидели три человека в состоянии сна, проживающие пока несостоявшейся несчастный случай в своих сновидениях по нескольку раз, чтобы закрепить настоящую память для предстоящих событий, что их ожидают после восстановления отрезка истории. Обратный путь должен был быть быстрее, но Ханна почему-то погрузила машину в плоскость замедленного течения времени и закрыла машину вместе с ними в небольшом «капкане времени», усилив его блокировкой, чтобы никто не смог их подслушать. Но у этого дополнения были и минусы, которые сейчас были незначительны, просто они не могли связаться с остальной группой и руководством.
– Зачем ты рассказал Архиватору о Змее? – Выпалила свой вопрос Ханна, обеспокоенным голосом, строго посмотрев на него карими глазами. – Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться?
– Успокойся. – Сказал Жан, как можно мягче и взял её за руку. – Я должен был рассказать обо всём, что случилось, тем более, я никогда не предам нашу работу.
– Ты не понимаешь, насколько эти Архиваторы опасны. – Продолжила она стоять на своём. – В них нет ничего человеческого.
– Кто знает, может, и они когда-то были людьми. – Не согласился он с ней, вспоминая недавние размышления Архиватора. – Мы ведь не знаем, кем он был, перед тем как стать тенью.
– Это всё лирика. – Отмахнулась она и стала рассказывать то, что ему не положено было знать. – Многое изменилось за эти годы в Потоке. Штат сотрудников служб Потока, становится всё меньше и меньше. Процент найденных неинициированных людей только за этот год упал на тридцать процентов. Ко всему прочему, все эти операции зачистки среди своих же сотрудников за малейшее подозрение в лояльности к ренегатам. Это ведь тоже отражается на нашей работе. У меня плохое предчувствие, Жан. Я чувствую, что что-то случится. Что-то плохое и не могу…
– Спокойно. – Прервал её Жан, чтобы она не закатила истерику. – Со мной ничего не случится. У нас с тобой всё будет хорошо. Главное соблюдать наши правила, и никто о нас не узнает, пока я не достигну уровня Корректировщика Парадоксов, всего-то девять лет подождать.
– А что если Архиватор догадывается? – Испуганно спросила она, вспомнив недавнюю перепалку с грозой Лжепророков и ренегатов.
– Спокойно, Ханна. – Попытался успокоить он Ханну. – Дыши глубже. Всё дело в напряжённом графике. Скоро закончим с этим парадоксом, и ты вернёшься домой в своё столетие, отдохнёшь, развеешься в каком-нибудь ресторане со своим ухажёром из настоящего будущего.
– Моё будущее ужаснее твоего настоящего. – Прошептала она. – Наше бессмертие, как проклятье.
– Не скажи. Тебе не грозят морщины и прочие букеты старческих болезней, а в остальном, да – это настоящее проклятие.
– Тебе ведь это тоже не грозит. – Улыбнулась она, зная, что Корректировщикам вне исторического отрезка времени, суждено жить в том возрасте, в котором их инициировали. Но в отличие от неё, большинству из них суждено прожить чуть больше семидесяти лет, если не достигнут полноценного бессмертия.
– Не грозит. – Согласился с ней Рекрут, но всё-таки развеял её мечты, решив рассказать то, что узнал о своём будущем на предварительном осмотре в Медицинском Центре на Нейтральной Территории, где изучили его физические и энергетические показатели. – Я в числе тех, кому не дано прожить больше семидесяти лет. Увы, но мне, как и большинству не достичь этой планки бессмертия старейших Корректировщиков.
– Предварительный осмотр, не так надёжен как полноценная медкомиссия после того как ты перейдёшь на следующий уровень. – Не захотела соглашаться с такими выводами она. – Они не раз ошибались по этому поводу.
– Верно. – Усмехнулся он, добавив в её аргументацию большую ложку дёгтя. – Всего лишь два раза, один из которых теперь мой непосредственный начальник, а другой был ликвидирован за предательство тысячу лет назад до моего рождения.
– В отличие от человечества, наше будущее никому неизвестно. – Отстранилась она от него, видимо обидевшись на то, что он не умеет мечтать.
Пару минут они ехали молча. Ханна медлила с тем, чтобы снять окружающий их «капкан времени», и Жан решил примириться с ней, пока было время.
– Хотя, кто знает, может ты и права Ханна. Может быть кому-то суждено стать третьим бессмертным Корректировщиком, вопреки медицинским отчётам.
Ханна с недоверием посмотрела в его сторону и захотела что-то сказать, как вдруг кто-то обхватил его шею и придавил к спинке сидения, пытаясь задушить. Посмотрев в зеркало заднего вида над обзорным стеклом, он увидел Германа с закрытыми глазами, который был под властью Лжепророка. Рекрут сразу нажал на тормоза, погружая себя, Ханну и оставшихся двух пассажиров на заднем сидении в плавное течение времени, чтобы никто из них не пострадал из-за мгновенной остановки автомобиля.
Хватка лунатика ослабла, и как только это случилось, Жан остановил для него течение времени, чтобы Единица не расшибся об спинку водительского сидения и, развернувшись, обрезал тонкую призрачную нить у него над головой ребром ладони. Теперь Лжепророк, возможно нескоро или вообще никогда не сможет вернуть под контроль, свою марионетку из-за разрыва связующей астральной нити с его сознанием, что зависит от того насколько был силён паразит. Но то, что он увидел на заднем сидении, повергло его в шок. Бисмарк сиял чёрно-багровым огнём изменившейся ауры, принадлежавшей одному из опасных созданий Потока – Лжепророку.
В последние доли секунды Рекрут успел создать вокруг себя и Ханны «монолиты времени», вложив большую часть своих сил в её защиту, вычерпав половину из остатков своих резервов. Через мгновение его «монолит» затрещал, словно стекло и покрылся багровыми разводами под натиском сильного ментального удара Лжепророка. Жан вылетел из машины через лобовое стекло и приборную панель с карбоновой крышей вместе с сидением, обломками и осколками всего того, что он пробил, укрывшись в защитной капсуле.
«Как же мне везёт сегодня. Первая дуэль с ренегатом, первая ссора с Ханной и первая встреча с Лжепророком». – Закончить эту мысль в полёте Рекрут не успел, врезавшись в материализовавшуюся на его пути бетонную стену высотного здания, которая начинала медленно покрываться трещинами вверх, лавируя и извиваясь между оконными рамами, осыпая «монолит» крошащимся бетоном. Клетка «капкана» почему-то стала больше, накрыв площадь в несколько сотен метров, вероятно, Ханна из-за аварии случайно увеличила радиус его действия.
Жан быстро отстранился от стены, чтобы не ухудшать состояние жилого дома во избежание раннего обрушения, которое должно будет случиться через восемь лет из-за землетрясения магнитудой в девять с половиной баллов поздней ночью, что погубит жизни трёх тысяч восемьсот двадцать шести жителей в этом городе. Одним из минусов в работе Корректировщиков было то, что они могли неосознанно увидеть будущее живого существа, предмета или даже растения. При условии если будет сконцентрировано внимание на объект, будь то человек или даже дерево, у которого тоже есть судьба и цель в жизни. На эмоции не было времени и как бы там ни было, эти люди давно забытое прошлое для настоящего будущего.
«Господи прости»… – Мысленно помолился Жан, сжав под рубашкой свой скрытый католический крест, погибающей церкви, в надежде, что высшие силы, которых возможно и нет, хоть как-то помогут сегодня.
Обернувшись, он увидел почти в сотне метрах от себя разорванный салон автомобиля будущего с выбитыми из него обломками и осколками стекла, в компании зависшего над землёй сидения медленно плывущего в воздухе. Овальный капот зарылся в асфальт, сместившись на встречную полосу, где в медленном течении времени приближался груженый грузовик дальнобойщика, водитель которого видел, как взорвался «Hammer» и уже выезжал ему на встречу.
